О счастье и смысле

Каждый человек хочет счастья, но не знает, как его почувствовать. А оно недалеко на расстоянии шепота или даже молчания. Просто молчи и почувствуешь счастье. Сейчас, когда я пишу эти строки и на минуту застыл, замер, пальцы зависли в воздухе, руки опираются о край стола, за окном лает собака, но тишина, в спальне спит любимая жена, а я сижу за компьютером и думаю о том, что каждый человек хочет счастья и оно рядом, совсем рядом на расстоянии шепота, а может еще ближе на расстоянии молчания и я чувствую это счастье прямо в эту секунду, когда замер и пальцы остановились…

Помню, когда давно я ездил в Питер на семинар Эмми Ван Дорцен «Психотерапия счастья». Было очень интересно. Эмми — экзистенциальный психотерапевт, живет в Англии, переводил Дмитрий Леонтьев. В тот момент мне показалось, что экзистенциальная психотерапия и психология добавила в свой беспроигрышный арсенал еще одно понятие и феномен нашей жизни — счастье. Действительно, думал я, что те основные темы, которые рассматривают экзистенциалисты, всегда могут всплыть в процессе консультирования и психотерапии и можно долго толковать на эти темы: свобода, смерть, смысл, ответственность. Если заменить слово «ответственность» «сознательностью», то все слова на русском будут звучать на букву «с» и далее добавляем еще одно слово «счастье». Получается пять «с». Есть еще, конечно, такое явление как одиночество или изоляция — одна из тем экзистенциализма, если пойти в моем ключе, то это сиротство, социальное и экзистенциальное сиротство человека. Для меня они проранжируются так — по мере понимания в процессе взросления — свобода, сознательность, смерть, смысл и счастье, а сиротство проявляется во всех этих явлениях человеческой жизни и стоит возле каждого слова. Так вот к пониманию счастья человек может прийти через понимание и проживание свободы, сознательности, смерти и смысла в такой очередности. К пониманию сознательности можно прийти через свободу. Предоставление свободы чревато потерей контроля, как управления своим поведением, свои мышлением, своими чувствами, поэтому на помощь этому состоянию приходит сознательность, сначала под воздействием взрослых, а потом уже самостоятельно.

Следующим шагом после сознательности приходит встреча со смертью в виде первого присутствия на похоронах или разговоры о смерти человека, которого знал. И потом пройдет немало лет, как вопрос смысла будет все больше и больше овладевать человеком и к концу созревания он сумеет договориться с самим собой, что такое смысл его жизни. Он еще не знает, что этот смысл может и будет ускальзывать от него, когда он встретится с той стороной социума, которая несет несправедливость и лицемерие. И постепенно человек начинает забывать о своем смысле существования и будет все больше включаться в простые процессы, которые по большому счету никакого смысла не имеют ни для него, ни для общества, которому он что-то делает и обязан делать. Вот здесь во всей красе и появляется его величество счастье. Когда человек уже притерся к своему существованию, когда он уже понял, что его свобода требует много сознательности, что смерть не так спешит наполнить смыслом саму жизнь. Вернее, даже смерть не дает держать смысл жизни в каждом шаге, в каждой минуте своего существования. А счастье, где оно? Проходят годы, свобода уже не пьянит, наоборот, требуется какой-то причал в виде гарантий спокойствия и надежного будущего. Сознательность оправдана девизом «все так живут». Смерть заставляет не думать о смысле жизни, а бежать в фитнесс-клуб, бросать пить, курить и другие вредные привычки. Со смыслом уже все понятно, он есть во всем, кроме самой жизни. В том, чтобы купить автомобиль, как у всех представителей такого же социального статуса, хотя все представители этого статуса чуть поднапряглись, чтобы держать такую марку. И вроде вот оно — счастье-то, ан, нет. Что-то не стыкуется. На словах и на ближнем уровне сознания вроде с счастьем все в порядке, а зайдешь на шаг глубже и нет там счастья. Семья, дом, карьера, дети. Да в этом есть смысл и счастье, но сам-то где? и возвращаются мысли о свободе, о сознательности, о смерти. И человек их гонит, как бесполезные, как мешающие приукрасить свою жизнь искусственными цветами-символами успеха и счастья. Уже и думать о смысле, о свободе не хочется, да и смысла нет думать о смысле, потому что вдруг в один день захочется плюнуть на всю эту суету и уехать куда-нибудь в Простоквашино, но выйти на «Третьяковской» и опять окунуться в этот опостылый, но предсказуемый мир. И не хватает сознательности, и оправдания становятся все более изощренными и такими лицемерными, что становятся частью веры и частью самого себя и своей жизни. Но час придет и у всех он один, когда мы останемся один на один со своей смертью и почувствуем свое экзистенциальное сиротство. За мгновение перед своей собственной смертью. Тогда все и увидим, что сейчас не можем увидеть и вздохнем последний раз о свободе, о сознательности, о смысле и счастье.

Размышления на эти темы позволяют более четко почувствовать свободу, сознательность, смерть, смысл, сиротство и счастье. Удержать их в своем сознании «здесь и теперь» и сделать свое будущее более понятным, более сознательным. И наполнить жизнь смыслом. И почувствовать счастье. И понять, что в этом и есть свобода человека — сделать выбор в сторону своей идеи существования.

Источник: kotva