Психотерапия и социотерапия в лечении депрессии

Статьи по психологии Депрессия Психотерапия и социотерапия в лечении депрессии

Невозможность охватить все возможные причины колебаний настроения приводит к тому, что патологические отклонения настроения приписываются чаще всего так называемым эндогенным факторам, то есть связанным с внутренним состоянием организма. И поэтому усилия врачей оказываются сосредоточенными на соматических методах лечения в соответствии с не совсем справедливым суждением: психогенные заболевания лечить психологическими и социологическими методами, а соматогенные — соматическими методами. При лечении депрессивных комплексов до сих пор несомненно не получила справедливой оценки роль психотерапии и социотерапии. При тяжелых депрессивных комплексах, когда больной находится в возбужденном состоянии страха или в состоянии заторможенности, когда ему трудно вымолвить слово, а мысли путаются («Дни мои прошли; думы мои — достояние сердца моего — разбиты». Кн. Иова 17:11), когда он видит перед собой только мрак преисподней без проблеска надежды, нелегко установить с ним вербальный контакт. Однако, может быть, в психиатрии такая форма контактов и не является самой важной.

Как уже упоминалось, больной не должен чувствовать себя одиноким; одиночество усиливает ощущение опасности и печали. Больной должен чувствовать рядом с собой присутствие близкого человека, знать, что он может на кого-то опереться, что он не предоставлен самому себе, что кто-то его понимает или по крайней мере хочет его понять, что кто-то может ему помочь и хоть немного, но все же принести облегчение его страданиям. В известной степени отношение врача к больному при глубокой депрессии должно быть подобным отношению к больному, страдающему тяжелым соматическим заболеванием. В подобных случаях врач также часто не в состоянии ему оказать существенную помощь и только старается облегчить его страдания. Но у больного есть ощущение, что кто-то находится рядом с ним, что он не одинок в своих мучениях, что кто-то ему действительно сочувствует, что ему оказывается профессиональная помощь; нередко одно только прикосновение врача или медицинской сестры приносит больному временное облегчение. Такое отношение врача мобилизует веру больного в его выздоровление, а это нередко играет в лечении болезни решающую роль.

Депрессивный больной должен испытывать ощущение, что в любое мгновение он может найти врача рядом с собой; это имеет такое же важное значение и при тяжелых соматических заболеваниях. Каждую минуту он должен иметь возможность обратиться с жалобой к врачу, а тот может дать ему какое-либо лекарство, уменьшающее его страдания, улучшающее его сон и т. д.

Не следует много разговаривать с больным в состоянии глубокой депрессии; иногда искреннее выражение сочувствия, соответствующий жест участия, невербальное выражение уверенности в том, что депрессия пройдет, имеет большее значение, чем самые красивые и убедительные слова утешения. Слова для человека, погруженного в печаль, пустой звук. Лучшим образом влияет на него музыка, что было хорошо известно ещё в древности. Большее значение для настроения, чем содержание сказанного, имеют интонации голоса.

Следует также помнить, что больного во время депрессии вследствие эффекта контраста (как человека, который неожиданно после темноты оказался в блеске дневного света) задевает любой светлый колорит, то есть смех, радость, громкая речь, излишний оптимизм, излишняя самоуверенность, избыточная жизненная энергия и т. д. Не только попытки увлечь больного в круговорот жизни, но даже попытки манифестации полноты жизненных ощущений со стороны окружающих оказывают на него угнетающее влияние. Он чувствует себя все хуже и еще глубже погружается в свою печаль. Элемент надежды является весьма существенным при лечении депрессии, поскольку ад депрессии связан с ее утратой. Врач, а также ближайшее окружение больного, должны помочь больному вернуть ему надежду. Это не легкая задача, поскольку демонстрация собственного оптимизма, как в форме эмоциональных установок, так и в словесной форме только вызывают раздражение больного, возбуждают в нем отвращение к самому себе и к особе, которая докучает ему своим оптимизмом. Оптимистическое отношение должно отличаться особой деликатностью, вытекающей из собственной, глубокой убежденности (таким образом, надо самому глубоко верить, что больной может выйти из своего тяжелого состояния). И эта вера скорее должна быть подспудной, чем демонстративной — больной и так ее почувствует, поскольку больные — и не только психические — крайне чувствительны к нюансам эмоциональных отношений. Самый незначительный жест, легкая гримаса на лице, выражение глаз — имеют для них значение, и они умеют читать эти знаки с большей легкостью, чем здоровые люди.

Во время депрессии больные легче переносят общество других больных (только не слишком веселых), чем общество здоровых и счастливых людей. Вследствие упомянутого эффекта контраста они даже лучше чувствуют себя в обществе людей еще более грустных, чем они сами. Поэтому стоит подумать на будущее о возможности применения при лечении депрессии, включая ее тяжелые формы, методов групповой терапии. До сих пор такие попытки являются исключениями; по крайней мере в литературе отсутствуют упоминания об этом. В методах психотерапии большое значение имело бы не столько содержание общения, сколько сам групповой контакт больных и взаимопонимание, поскольку, к сожалению, кто сам не перенес депрессии, тот никогда не сможет понять безмерности страданий, сопутствующих этой болезни. Кроме того, большое значение имеет уверенность в том, что может наступить улучшение, поскольку среди присутствующих всегда находятся те, которые уже вышли из наиболее тяжелой фазы печали и чувствуют себя лучше.

Такая группа депрессивных больных, объединенных сильными эмоциональными связями, основанными на глубоком взаимопонимании, может иметь большое значение в возвращении больному надежды на выздоровление.

Групповое «Мы» всегда сильнее, чем одинокое «Я». Если к больному пробьется хотя бы луч надежды, то шансы на его излечение сразу повысятся. Депрессия перестанет быть преисподней, вход в которую украшает надпись: «Оставь надежду всяк сюда входящий», — и станет обычной преходящей болезнью. Обычно больной не верит словам врача о том, что его депрессия это только болезнь и что она должна пройти, но он верит словам тех, кто сам испытал депрессию и страдал так же как он. При невротических депрессиях и субдепрессивных комплексах (хронизация депрессии) психотерапевтические и социотерапевтические методы лечения играют решающую роль, с чем согласны все авторы. Речь идет прежде всего об уменьшении влияния невротических эмоциональных отношений, которые благодаря пониженному настроению не оставляют человека; речь идет также об улучшении «автопортрета» больного, который при депрессии подвергается трагической деформации. А темный образ самого себя проявляется в отрицательном отношении к окружению и обычно приводит к понижению жизненной активности, уменьшает уверенность в будущем. В этом состоянии необходимо поддержать активность больного, не позволить ему отказаться от прежних социальных ролей, поскольку это приводит к последующему постепенному органическому отупению.

При устойчивых продолжительных депрессивных комплексах (хронизация депресии) больные нередко погружаются в депрессию как в теплое приятное болото, им становится трудно выйти из этого состояния беспомощности, апатии, бездеятельности, безответственности, сочувственного отношения окружающих. Это можно отнести к приятным аспектам субдепрессивных комплексов. Такие больные страшатся жизни, ответственности, не верят в свои силы, боятся испытать их, боятся критики окружающих. Врач должен установить, какие факторы удерживают больного в состоянии продолжающейся депрессии и попытаться устранить их. Определенное значение имеет в данном случае и отношение ближайшего окружения к пациенту, то есть его семьи и близких, а также коллег по работе. Если влияние окружающих является благоприятным, то у больного укрепляется уверенность в себе и в своем будущем, в том, что он выйдет из своего настоящего состояния. В противном случае он по-прежнему продолжает прозябать в своей «печали» («Грусть в душе моей гнездится, извести меня стремится. Гложет сердце, а за что? Только, мне уж все равно». Бой: «Сплин»).

В перерывах между фазами болезни поведение врача в значительной мере зависит от свойств личности пациента. Для больных синтонического (циклотимического) типа личности дальнейшее лечение обычно является излишним, сами больные не испытывают в этом необходимости, не обращаются к врачу и психически являются «патологически» здоровыми. При рецидивах болезни они должны тем не менее находится под врачебным контролем психиатра для того чтобы в случае малейших признаков понижения или повышения настроения можно было бы немедленно дать им соответствующие фармацевтические назначения. В то же время больные другого типа личности (депрессивные комплексы часто свойственны психастеническим и ананкастическим типам личности) в периодах между фазами заболевания требуют дальнейшего психиатрического лечения, поскольку их «нарушения» структуры личности предрасполагают к формированию невротических эмоциональных установок и к устойчивым конфликтам. Невротические элементы в свою очередь могут вызвать рецидивы депрессивных комплексов.

Лечение депрессий нельзя назвать легким занятием. Оно требует от врача умения понять чувства больного, понять характер его страданий и исключительного терпения. Контакты с депрессивными больными не отличаются «богатством» содержания, как в случае неврозов или шизофрении. Такие больные печальны, обычно находятся в заторможенном состоянии, малоразговорчивы или молчаливы, на их лицах можно увидеть застывшее выражение отчаяния или апатии. Может показаться, что ничего с ними не происходит. Трудно представить себе тяжесть их страданий; только попытка самоубийства обнаруживает, насколько сильны эти муки. Необходимо иметь хорошее воображение и умение сопереживать для того, чтобы проникнуть в мир депрессии. Но это является необходимостью для того, чтобы действительно помочь больному.

Депрессия является болезнью, приносящей человеку страдания, и к сожалению, в условиях нашей цивилизации она становится все более распространенным заболеванием и понимание этого является крайне важным и необходимым для врача.

По материалам книги "Меланхолия" А. Кемпинский 2002 г.