Антиципация
В статье рассматриваются основные подходы и направления исследования способности человека к опережающему отражению действительности. Показано, что в отечественной психологии преобладает функционально-регуляторный подход к исследованию процессов предвосхищения будущего, основанный на идеях П. К. Анохина и Н. А. Бернштейна. Изучение места процессов прогнозирования в регуляции поведения человека как личности связано с исследованием ожиданий в западной психологии. Анализ достигнутых в этой области результатов показывает, что существует необходимость изучения прогнозирования на личностном уровне как проявления универсальной функции мозга.
Способность человека прогнозировать будущие события и действовать с упреждением во времени привлекает внимание психологов со времен возникновения психологии как самостоятельной научной дисциплины. Сложность данных феноменов, многообразие их проявлений обусловили возникновение целого ряда подходов к их исследованию, каждый из которых предлагает особые понятия и теоретические схемы. Для описания психических процессов и явлений, связанных с прогнозированием будущего, чаще всего используются термины «Память и антиципация» [11, 13, 18, 27], «вероятностное прогнозирование» [22, 26, 30], «опережающее отражение действительности» [2], «прогностическая способность» [24], «ожидание» [1, 4, 21, 30]. К числу феноменов предвосхищения будущего может быть причислена установка, понимаемая как готовность действовать в некоторой ситуации определенным образом [3]. Наиболее ранним является термин «антиципация», введенный в психологию еще В. Вундтом. Понятие антиципации, по-видимому, является наиболее общим, которое используется в тех случаях, когда речь идет о проявлении способности психики к опережающему отражению. Классическим для отечественной психологии определением антиципации стало следующее: «Антиципация – это способность (в самом широком смысле) действовать и принимать те или иные решения с определенным временно-пространственным упреждением в отношении ожидаемых, будущих событий» [18, с. 5]. Чтобы сделать возможным систематическое изучение проявлений процессов антиципации, Б. Ф. Ломовым и Е. Н. Сурковым были определены ее функции, а также описано уровневое строение процессов антиципации. Полученная в итоге схема стала называться системно-уровневой концепцией антиципации. В соответствии с данной концепцией, исходя из предложенной Б. Ф. Ломовым классификации функций психики, выделяется три функции антиципации: когнитивная, регулятивная и коммуникативная. В приведенном выше определении на первый план выступает регулятивная функция антиципации, проявляющаяся в ограничении степеней свободы живой системы в соответствии с пространственно-временной структурой среды. В соответствии с прогнозируемыми изменениями условий внешней среды осуществляется опережающая подготовка, прогноз результатов действия и построение его программы. Все это определяет направление и характер поведения в сложившейся ситуации. Регуляция действия не может осуществляться без построения модели потребного будущего [6] или, другими словами, акцептора результатов действия [2], который дает возможность сравнения полученных результатов действия с параметрами требуемого результата. Этот аспект регуляции обеспечивается процессами антиципации, так как результат является будущим по отношению к действию событием. «Цель конструирует деятельность, определяет ее характеристики и динамику. Она выступает как феномен опережающего отражения. Эффекты антиципации служат как бы материалом для ее построения» [12, с. 22]. Результаты прогноза включаются как существенные и необходимые компоненты в процессы принятия решения. Принятие решения невозможно без участия процессов антиципации, так как прогноз «потребного будущего» и предвидение возможных изменений условий деятельности являются наиболее существенными факторами, определяющими выбор альтернативы. В этом плане значение процессов антиципации столь велико, что Е. Н. Сурков считает одной из наиболее существенных функций антиципации максимальное устранение неопределенности в ходе принятия решения [28]. Таким образом, роль процессов антиципации в регуляции поведения и деятельности весьма значительна. Прежде всего, это связано с тем, что человек, как и любая кибернетическая система, прогнозирует результаты собственной активности. Прогноз результатов делает активность целенаправленной и саморегулируемой, когда благодаря сличению параметров прогнозируемого результата с информацией, поступающей по каналам обратной связи становится возможной коррекция процесса деятельности, устранение отклонений от запланированных параметров результата. Вместе с тем прогнозирование касается не только будущих результатов действия, но и изменений условий внешней среды, которые происходят помимо активности субъекта, но могут иметь существенные последствия для индивида [2]. По этой причине Б. Ф. Ломов считал, что опережающее отражение выступает в двух основных формах: предвидение (прогнозирование, антиципация, экстраполяция) и целеполагание [17]. Целеполагание характеризует опережающее отражение, включенное в деятельность субъекта. Цель выступает как опережающее отражение будущего результата этой деятельности. Предвидение более относится к опережающему отражению объективного хода некоторых событий, взятых как бы безотносительно к субъекту (когда субъект выступает в роли наблюдателя). Роль предвидения в регуляции деятельности не менее значительна, чем роль целеполагания. Так, в частности, Б. Ф. Ломов подчеркивал, что предвидение хода управляемого процесса и возможных изменений среды является неотъемлемым компонентом планирования деятельности [17]. Хорошо известно, сколь большое значение имеет предвидение динамики условий деятельности в ходе принятия решений. Исходя из содержания прогноза в процессе регуляции деятельности, по-видимому, может быть дана более подробная классификация видов антиципации. Так, по мнению В. В. Фадеева, антиципация в деятельности охватывает следующие аспекты развития ситуации: возможные варианты трансформации условий; возможные варианты построения исполнительских действий; варианты оценки возможных результатов; возможные варианты коррекции модели условий и программы исполнительских действий [25]. Рассматривая итоги исследований регулятивной функции антиципации, нельзя не заметить, что процессы прогнозирования будущего преимущественно рассматриваются с функционально-регуляторной позиции, истоки которой лежат в психофизиологических теориях регуляции поведения и деятельности [2, 6]. Соответственно, в поле зрения такого подхода не попадают те аспекты, которые требуют выхода за пределы функционально-регуляторного взгляда, в частности проблемы проявлений антиципации на уровне личности, содержательно-смысловых особенностей прогнозирования и т. д. Когнитивная функция антиципации связана с участием процессов прогнозирования в протекании различных познавательных процессов. Так, восприятие включает в себя элементы антиципации в форме перцептивной гипотезы [7] или предвосхищающей схемы [20], [27]. По мнению У.Найссера, исследовательская активность субъекта направляется предвосхищающими схемами, которые представляют собой «своего рода планы для перцептивных действий» [20, с. 42]. Результат исследовательской активности – выделенная информация – модифицирует исходную предвосхищающую схему, которая направляет дальнейшее восприятие. Центральным элементом данного перцептивного цикла, по мнению У.Найссера, является предвосхищающая схема, направляющая перцептивный поиск и подготавливающая субъекта к принятию определенной информации, тем самым обеспечивая избирательность восприятия. Антиципация участвует в селекции информации не только в процессах восприятия, но и в процессах запоминания, как это было показано Б. Ф. Ломовым [17]. Б. Ф. Ломов подчеркивал, что запоминание не является механической записью того, что в данный момент действует на человека, оно необходимо включает селекцию воспринимаемой информации. Ведущая роль в процессе селекции информации для запоминания, по мнению Б. Ф. Ломова, принадлежит тем предсказаниям и планам, которые человек строит в процессе поведения. В актах целеобразования, антиципации и планирования поведения формируются критерии селекции воспринимаемой информации для запоминания, как произвольного, так и непроизвольного. Надо сказать, что и селекция информации из памяти в процессе воспроизведения, по мнению Б. Ф. Ломова, зависит от содержания антиципируемого будущего. Воображение не менее тесно связано с процессами антиципации [10, 20]. У. Найссер считал, что образы воображения представляют собой планы сбора информации из потенциально доступного окружения. Образы, по его мнению, являются реалистичным предвосхищением будущего, а суть воображения состоит в способности выделять предвосхищения из непосредственного контекста и манипулировать ими. Проявления антиципации в мышлении связаны, прежде всего, с прогнозом искомого, выступающего в форме мыслительной гипотезы [8, 16]. Прогноз искомого при этом рассматривается как детерминанта, определяющая направление поиска неизвестного. Необходимо подчеркнуть, что прогнозирование включено в решение любой мыслительной задачи (в том числе и непрогностической). На этом основании Б. Ф. Ломов и Е. Н. Сурков считают возможным говорить о единстве мышления и прогнозирования. По их мнению, мышление – это прежде всего предвидение. Таким образом, прогнозирование включено в структуру почти всех познавательных процессов, что, по-видимому, дает основания считать антиципацию «сквозным психическим процессом» [10]. Коммуникативная функция антиципации изучена несколько хуже, несмотря на тот факт, что каждый акт общения человека с другими людьми обязательно включает антиципационные процессы. Так, еще С. Г. Геллерштейн отмечал проявления антиципации в предвидении поступков других людей, основанном на не всегда осознанном знании логики эмоций и вытекающих из них поступков [11]. В настоящее время в социальной психологии используется понятие социальных ожиданий, которые группа предъявляет по отношению к поведению каждого ее члена. Наличие конвенциональных ожиданий относительно поведения партнера делает ситуацию общения прогнозируемой и «безопасной». Большое значение имеет тот факт, что партнеры по общению могут осознавать ожидания партнера и строить свое поведение в соответствии с этими ожиданиями. При этом продуктивность общения отчасти определяется тем, какие ожидания предъявляют друг другу партнеры и насколько адекватно они осознают ожидания друг друга [32]. Надо сказать, что исследование проявлений антиципации в коммуникативной сфере велось более широко в западной психологии и связано, прежде всего, с идеями символического интеракционизма и когнитивного подхода [5, 19, 32]. При исследовании эффектов антиципации в коммуникативной и личностной сфере чаще всего опираются на понятие «ожидание». Понятие «ожидание» наиболее распространено в западной психологии и встречается в работах Ф. Хоппе, Э. Брунсвика, Э. Толмена, Ж. Нюттена, П. Фресса, Я. Рейковского и др. Э. Брунсвик ввел в психологию понятие вероятностного ожидания, детерминирующего, по его мнению, поведение субъекта. Ж. Нюттен связывает ожидания с оценкой результатов собственной деятельности, которое зависит от воспоминаний о результате и от оценки результатов в прошлом, а также от особенностей «Я-концепции». Им было выделено два типа людей – «оптимисты» и «пессимисты», которые различаются по характеру ожиданий результатов собственной деятельности и социальных ожиданий. Понятие «ожидание» используется в работах Ф. Хоппе, который при изучении уровня притязаний выявил различие между идеальной и реальной целями, в соответствии с которым человек прогнозирует не только необходимый (идеальный), но и ожидаемый в данной конкретной ситуации результат, который может существенно отличаться от первого [21]. В работах этих ученых было показано, что прогноз значимых в контексте потребностей личности событий сопряжен с оценкой возможности их реализации. Тот факт, что индивидуальные особенности ожиданий Ж. Нюттен связывал с оптимистичностью, говорит о связи такой прогностической оценки с эмоциональными переживаниями. Большой вклад в исследование ожиданий в личностном контексте внес когнитивный подход. По мнению Э. Толмена, любое актуальное поведение мотивируют, наряду с потребностью, две переменные – ожидания и ценность цели. Научение сводится к развитию ожиданий, которые подтверждаются или опровергаются опытом. Представление о том, что ожидания являются одной из детерминант, мотивирующих деятельность, разделяют и другие представители когнитивного подхода в психологии личности, такие как Х. Хекхаузен, А. Бандура и др. Общим для всех представителей когнитивного подхода также является понимание ожиданий как особого рода знаний, которые фиксируют связь между разными способами поведения и его результатами. По мнению А. Бандуры, способность к антиципации позволяет человеку мотивировать свои действия, опираясь на их возможные последствия: «Прошлый опыт формирует ожидания того, что определенные действия принесут ощутимые преимущества, другие не приведут к существенным результатам, а третьи будут отдалять будущие неприятности. Представляя в уме, какими могут быть последствия совершаемых ими действий, люди способны превращать их в мотивационные факторы своего поведения. Таким образом, можно сказать, что большая часть человеческих действий находится под предварительным контролем» [4, с. 34]. Сформированные на основе прошлого опыта ожидания вызывают соответствующее им поведение. Так, в частности возникает особая форма дезадаптированного поведения – защитное поведение, которое связано с ожиданием угрозы: «Уже известная из прошлого опыта угроза активизирует защитное поведение не столько из-за своих аверсивных свойств, сколько потому, что обладает некоторой предсказательной силой. Ее появление сигнализирует о возможности болезненного исхода, если не будут приняты адекватные меры защиты» [4, с.93]. Таким образом, в основе защитного поведения лежат «устрашающие ожидания» [4, с.93], которые иногда могут быть беспочвенными. Вместе с тем, такие ожидания с трудом поддаются коррекции, так как стойкое избегание некоторых ситуаций не дает организму возможности убедиться в том, что обстоятельства изменились и реальной опасности больше не существует. В итоге создается впечатление, что именно данное защитное поведение поспособствовало предупреждению потенциальной угрозы. Так подкрепляется защитное поведение, и люди продолжают вести себя в соответствии со своими ожиданиями. По мнению А. Бандуры, чтобы избавиться от устрашающих ожиданий, требуется мощный опровергающий личный опыт, который невозможно заменить вербальными уверениями. Несмотря на тот факт, что ожидания рассматриваются как особая когнитивная структура, А. Бандура указывает на тесную связь ожиданий не только с внешне наблюдаемым поведением, но и с эмоциональными реакциями: «Аверсивные переживания – как собственные, так и опосредованные – порождают ожидание неприятностей, которое, в свою очередь, может активизировать как страх, так и защитное поведение» [4, с. 92]. Наряду с ожиданием результатов поведения А. Бандура выделяет «ожидание эффективности». Ожидание результата определяется А. Бандурой как личная оценка того, что то или иное поведение должно привести к тем или иным результатам. Ожидание эффективности представляет собой убеждение в том, что индивидуум способен успешно осуществить поведение, необходимое для достижения ожидаемых результатов. Так, например, субъект может знать, что некоторые действия приводят к определенному результату, но может не верить в то, что сам он способен произвести эти действия. Ожидание эффективности проявляется в том, будет ли субъект что-либо предпринимать для достижения цели. Основной вклад когнитивного подхода в исследование ожиданий связан, по-видимому, с анализом ожиданий как результата социального научения. Это особенно важно в связи выделением проблемы отрицательных ожиданий, вызывающих дезадаптированное поведение. Поиск истоков и методов коррекции отрицательных ожиданий в этом контексте связывается с содержанием личного опыта, опровергающего или подтверждающего наличные ожидания. Другой подход к изучению истоков негативных ожиданий связан с исследованием влияния особенностей Я-концепции на индивидуальные особенности ожиданий [5]. По Р. Бернсу, одна из важнейших функций Я-концепции состоит в том, что она определяет ожидания индивида, под которыми Р. Бернс понимает «представления индивида о том, что должно произойти» [5, с.46]. Он полагает, что ожидания ребенка и отвечающее им поведение определяются в конечном счете его представлениями о себе. Существенно, что Я-концепция содержит в своей структуре оценочную составляющую, связанную с отношением к самому себе или к отдельным своим качествам, которую называют самооценкой или принятием себя [5, с. 46]. В зависимости от характера самооценки, содержание ожиданий может быть положительным или отрицательным. По мнению Р. Бернса, отрицательные ожидания могут укреплять негативную самооценку, ввиду того, что они реализуются с большой вероятностью по механизму «самореализующихся ожиданий». Таким образом, отрицательные ожидания могут выступать, с одной стороны, как результат низкой самооценки и, с другой стороны, вследствие наличия обратных связей в системе как один из источников неприятия себя. В отечественной психологии исследование ожиданий связано с изучением их роли в деятельности. Так, Т. Б. Булыгина отмечает, что объектом прогноза в учебной деятельности могут выступать отношения окружающих и свое собственное отношение к результатам учебной деятельности [9]. По ее мнению, ожидаемая оценка поступков, действий, личностных качеств становится в младшем школьном возрасте «фактором развития регуляции поведения» [9, c. 59]. По мнению Т. В. Алексеевой, «ожидания результатов деятельности являются обобщенной характеристикой личности» [1, с. 7]. Под ожиданиями она понимает психические состояния субъекта, возникающие у него перед выполнением той или иной деятельности или какой-либо коммуникативной ситуации [1, с. 53]. Т. В. Алексеева подчеркивает тесную связь ожиданий оценки с насыщенными эмоциональными состояниями (положительными или отрицательными). Тесную связь негативных ожиданий с тревожностью обнаружила А. М. Прихожан. С помощью методики незаконченных предложений она выявила ожидание неблагополучия как компонент тревожности и характеристику личности. По ее мнению, истоки ожидания неблагополучия лежат в особенностях самооценки [23]. Таким образом, исследование личностного аспекта проявлений антиципации преимущественно связано с понятием «ожидания», которое фиксирует результат предвосхищения личностно-значимых событий. В тех случаях, когда необходимо сделать акцент на процессуальной, а не результативной стороне, мы считаем возможным использование понятия прогнозирования. Термин «прогнозирование» по сложившейся традиции используют для обозначения проявлений способности к антиципации в мыслительной деятельности [8, 14], т.е. он соответствует речемыслительному уровню по классификации Б. Ф. Ломова и Е. Н. Суркова. Этот уровень является ведущим в регуляции поведения и деятельности личности, что заставляет считать понятие «прогнозирование» наиболее адекватным для использования в данном контексте. Обзор исследований антиципации показывает, что она выступает как некоторый универсальный механизм, «универсальная функция мозга» [18, с. 16]. Аналогичную позицию занимал и С. Г. Геллерштейн, который подчеркивал, что антиципация имманентно присуща любой деятельности, а ее корни следует искать «в сфере жизненно-важных приспособительных механизмов, являющихся биологически ценными продуктами эволюционного развития» [11, с 309]. По мнению Е. А. Сергиенко, антиципация должна рассматриваться как «универсальный механизм психической организации человека», причем феномен антиципации имеет универсальное значение для всех форм человеческой деятельности, так как в этом понятии связываются воедино прошлые, настоящие и будущие события [27, с 3]. Проявления антиципации на высшем уровне – уровне регуляции поведения и деятельности человека как личности являются одной из наименее изученных сторон данной проблемы в отечественной психологии. Универсальный характер функции антиципации заставляет предположить, что роль процессов прогнозирования на личностном уровне остается не менее существенной, чем на других, нижележащих уровнях. В пользу такого предположения свидетельствуют и данные зарубежных исследований, выполненных в русле когнитивного подхода и символического интеракционизма. Вместе с тем, в ходе исследования высших проявлений антиципации, по-видимому, следует учитывать принципиальное положение Б. Ф. Ломова и Е. Н. Суркова о том, что антиципация выступает как универсальная функция мозга. Это значит, что изучение проявлений антиципации на любом уровне требует учета базовых и, следовательно, общих характеристик антиципации как функции мозга.
Список литературы:
1. Алексеева Т.В. Ожидания результатов деятельности как одна из характеристик личности (на материале старшего школьного возраста): Дис. … канд. психол. наук. – М., 1995. – 129 с.
2. Анохин П.К. Избранные труды: Кибернетика функциональных систем / Под ред. К.В. Судакова. – М.: Медицина, 1998. – 400 с.
3. Асмолов А.Г. Деятельность и установка // Культурно-историческая психология и конструирование миров. – М.: Издательство «Институт практической психологии»; Воронеж: НПО «Модэк», 1996. – С. 258 – 372.
4. Бандура А. Теория социального научения. – СПб.: Евразия, 2000. – 320 с.
5. Бернс Р. Развитие Я-концепции и воспитание. – М.: Прогресс, 1986. – 420 с.
6. Бернштейн Н.А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности // Биомеханика и физиология движений. – М.: Издательство «Институт практической психологии»; Воронеж: НПО «Модэк», 1997. – С. 342 – 458.
7. Брунер Дж. Психология познания. За пределами непосредственной информации. – М.: Прогресс, 1977. – 412 с.
8. Брушлинский А.В. Мышление и прогнозирование // Субъект: мышление, учение, воображение. – М.: Издательство «Институт практической психологии»; Воронеж: НПО «Модэк», 1996. – С. 103 – 339.
9. Булыгина Т.Б. Прогнозирование в учебной деятельности и нравственном поведении младших школьников: Автореф. дис. … канд. психол. наук. – СПб., 1996. – 16с.
10. Веккер Л.М. Психические процессы. – Т. 3. – Л.: Издательство ЛГУ, 1981. – 324 с.
11. Геллерштейн С.Г. Антиципация в свете проблемы бессознательного // Проблемы сознания. Материалы симпозиума. Март – апрель. – М., 1966. – С. 305 –316.
12. Завалова Н.Д., Ломов Б.Ф., Пономаренко В.А. Образ в системе психической регуляции деятельности. – М.: Наука, 1986. – 168 с.
13. Кестер Э. К исследованию антиципации в процессе решения проблемных задач: Автореф. дис. … канд. психол. наук. – М., 1976. – 21 с.
14. Колодич Е.Н. Формирование прогнозирования в процессе решения учащимися практических задач: Дис. … канд. психол. наук. – Минск, 1992. – 171 с.
15. Конопкин О.А. Функциональная структура саморегуляции деятельности и поведения // Психология личности в социалистическом обществе: Активность и развитие личности. – М.: Наука, 1989. – 183 с.
16. Кулюткин Ю.Н. Эвристические методы в структуре решений. – М.: Педагогика, 1970. – 232 с.
17. Ломов Б.Ф. Память и антиципация // Вопросы общей, педагогической и инженерной психологии. – М.: Педагогика, 1991. – С. 73 – 81.
18. Ломов Б.Ф., Сурков Е.Н. Антиципация в структуре деятельности. – М.: Наука, 1980. – 278 с.
19. Майерс Д. Социальная психология. – СПб.: Питер, 1996. – 684 с.
20. Найссер У. Познание и реальность. Смысл и принципы когнитивной психологии. – М.: Прогресс, 1981. – 230 с.
21. Нюттен Ж. Процесс формирования цели // Хрестоматия по общей психологии. Раздел 2. Субъект деятельности / Под общ. ред. В.В. Петухова. – М.: Учебно-методический коллектор «Психология», 2000. – С.189 – 191.
22. Переслени Л.И. Особенности вероятностного прогнозирования у детей в норме и патологии // Вопросы психологии. – № 2. – 1974. – С. 115 – 122.
23. Прихожан А.М. Анализ причин тревожности в общении со сверстниками у подростков: Автореф. дис. … канд. психол. наук. – М., 1977. – 18 с.
24. Регуш Л.А. Психология прогнозирования: способность, ее развитие и диагностика. – Киев: Вища шк., 1997. – 88 с.
25. Рейковский Я. Экспериментальная психология эмоций. – М.: Прогресс, 1979. – 392 с.
26. Русалов В.М. Биологические основы индивидуально-психологических различий. – М.: Наука, 1979. – 352 с.
27. Сергиенко Е.А. Антиципация в раннем онтогенезе человека: Дисс. в виде научного доклада … д-ра психол. наук. – М., 1997. – 118 с.
28. Сурков Е.Н. Антиципация в спорте. – М.: Физкультура и спорт, 1982. – 145 с.
29. Фадеев В.В. Возрастные особенности формирования прогноза в процессе регуляции деятельности: Автореф. дис. … канд. психол. наук. – М., 1982.
30. Фейгенберг И.М., Иванников В.А. Вероятностное прогнозирование и преднастройка к движениям. – М.: Издательство МГУ, 1978. – 112 с.
31. Хекхаузен Х. Психология мотивации достижения. – СПб.: Речь, 2001. – 240 с.
32. Шибутани Т. Социальная психология / Пер. с англ. В.Б. Ольшанского. – Ростов н/Д: Изд-во Феникс, 1998. – 544 с.О. А. Сычев Бийский государственный педагогический университет им. В. М. Шукшина